Папа, отдай мне свою квартиру ты уже пожил своё. С этими словами дочь хлопнула дверью
Он жил один. С тех пор, как ушла жена, одиночество окутало его, словно тяжёлый чёрный саван. Всё вокруг казалось серым. Ничто больше не радовало ни солнечные дни, ни крепкий чай по утрам, ни старые фильмы, которые когда-то собирали всю семью. Работа оставалась единственной ниточкой, связывающей его с миром. Пока были силы, он ходил туда, потому что дома его ждала невыносимая тишина. Эта тишина звенела в ушах и пронзала сердце.
Дни тянулись один за другим, одинаковые, как копии: утро, автобус, работа, дом, тени на стенах, пустые вечера. Сын и дочь навещали всё реже, почти исчезнув из его жизни. Их звонки были краткими для галочки. Потом они и вовсе перестали отвечать. Он часами бродил по улицам, всматриваясь в лица прохожих, надеясь найти в них что-то родное. Старости он не боялся страшило умереть в одиночестве.
Он чувствовал, как гаснет внутри. Душа болела, сжималась. Он вспоминал жену хотел извиниться, но так и не решался набрать её номер. Он всё ещё любил её. Жалел, что не сказал столько слов
А потом в дверь постучалась дочь. Он обрадовался, как ребёнок. Напек её любимых пирожков, поставил чай, достал старые фотоальбомы хотел вспомнить былое. Но она пришла не для этого.
Папа, холодно произнесла она, ты живёшь один в трёхкомнатной квартире. Это несправедливо. Продай её. Купи себе однокомнатную, а остальные деньги отдай мне.
Он не поверил своим ушам. Подумал, что она шутит, вот-вот рассмеётся. Но в её глазах не было ни капли иронии.
Я Я ничего продавать не буду. Это мой дом здесь твоя детская, здесь мы жили с мамой
Ты уже пожил своё! резко бросила она. Мне эти деньги нужнее! Зачем тебе столько места, если ты один?
Когда ты ещё придёшь? тихо спросил он, едва узнавая собственный голос.
Она равнодушно посмотрела на него и, надевая туфли, бросила:
На твои похороны.
Дверь захлопнулась. Он замер. Потом рухнул на пол. Боль в груди била, как молот. Он пролежал так три дня. Без еды, без сил, без надежды. Потом позвонил сыну.
Миша, приезжай мне плохо, простонал он.
Сын помолчал. Затем сказал:
Пап, не обижайся, но тебе такая большая квартира действительно не нужна. Я хочу машину купить, ты бы помог Приеду, если решишь продать.
Тишина. Та самая, что звенит в ушах и оставляет пустоту в душе. Он положил трубку. Понял, что у него больше нет детей. Только чужие люди с его кровью.
На следующий день он зашёл в аптеку. Там случайно встретил брата бывшей жены. Тот удивился, но поздоровался.
Аня? спросил он. Как она?
Уехала в Италию, коротко ответил мужчина. Вышла замуж за итальянца. Нашла своё счастье.
«Нашла своё счастье» Эти слова жгли. Он не был против её счастья. Он был против собственной пустоты.
Утром он проснулся с тяжестью в груди. На улице нависало низкое хмурое небо. Он накинул пальто, вышел. Прошёл несколько улиц. Нашёл старую скамейку во дворе. Сел. Закрыл глаза. Сердце сделало последний, болезненный удар.
Его душа, уставшая от боли, равнодушия и тишины, наконец поднялась туда, где никто не предаёт. Где не просят последнее. Где, может быть, ему снова скажут: «Пап, я скучал по тебе»
Но это было уже не здесь.
